Аркада. Эпизод второй. suMpa - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Были маршруты через Борисоглебск и Урюпинск, но их перекрыли одновременно с основными.
– С юга, – повторил Орсон.
– Какой ты въедливый.
– Я – военный.
– Как я мог забыть, – рассмеялся Челленджер. – Никто не шел, потому что территории южнее Воронежа контролируется «Clisanto».
– Генно-модифицированными королями?
– Ага, – жизнерадостно подтвердил толстяк. – Половина того, что ты ешь, сделана ими, а вторая половина – их конкурентами. «Clisanto» принадлежит весь чернозем планеты, а охрана там…
– Бывшие военные, – буркнул Орсон.
– Почему бывшие? – удивился Бобби. – Самые настоящие военные. «Clisanto» – корпорация, и ее владельцы не собираются брать на себя ненужные расходы. Они обеспечивают планету продовольствием, а за это правительство содержит их службу безопасности. Плантации «Clisanto» охраняют самые обычные военные, только форму надевают другую, чтобы не раздражать общество.
– То есть с юга не пройти, – подытожил Орк, который лучше собеседников знал, что армия способна надежно закрыть любой периметр. – Тогда что будем делать?
– Мы полетим в Белгород, а пока будем в воздухе, сестра Беатрис внесет в базу данных информацию о том, что мы – гражданские подрядчики NATO, нанятые для тестирования систем связи, что объяснит и наше появление, и мою аппаратуру, – рассказал Челленджер. – Пройдя контроль, мы отправимся в Старый Оскол, где нас ждет Эрна, которая прямо сейчас разрабатывает план проникновения в Воронеж.
– Она настолько крута?
– Настолько, – подтвердил Челленджер и поднялся со стула, поскольку объявили посадку на их рейс.
Беатрис улыбнулась, но промолчала.
///
– Как хорошо…
– Сейчас будет еще лучше.
– Только не торопись, – просит Карифа.
– Я никогда не тороплюсь.
– Я знаю, знаю… знаю…
Карифа изгибается в сладкой истоме, обнимает Рейган за шею, целует в губы, стонет от наслаждения и страстного ответа, с вожделением отдается рукам подруги, улыбается, чувствуя спиной небольшие, но крепкие груди Рейган, ее твердые соски, резко разворачивается, оказывается сверху и крепко прижимается к любовнице грудью.
И вновь улыбается, впитывая и телом, и душой жаркие поцелуи.
И вновь оказывается снизу, на спине, и Рейган разводит ее бедра крепкими руками.
Карифа стонет…
Они никогда не афишировали свои отношения. И не из-за требований устава, поскольку GS официально отказалась признавать прецедент Маши Браун, капитана ВВС, заявившей, что имеет право служить в одном подразделении с женой. Верховный Суд встал на сторону Маши, но директор GS воспользовался тем, что служба формально считалась международной, и вывел ее из-под судебного решения. Запрет сохранился, но Амин и Рейган скрывались еще и потому, что Карифа опасалась потерять авторитет внутри группы.
Как бы там ни было, они никогда не занимались любовью в командировках, какие бы удобные случаи ни представлялись, но сегодня… Сегодня им показалось… сегодня всем показалось – абсолютно всем! – что появившаяся год назад трещина окончательно расколола привычный мир, и когда первый шок прошел, многие люди потянулись друг к другу в поисках тепла. Пользуясь своим положением, Карифа добыла для группы два номера в отеле при аэропорте, сказала, что у них есть не менее восьми часов на отдых, и велела провести их по своему разумению.
Свое разумение она продемонстрировала Рейган сразу: войдя в комнату подошла к окну и задернула плотные шторы. Потом сбросила куртку и сказала:
– Для нас я выбрала номер с двуспальной кроватью.
А в следующий миг щелкнул дверной замок, отрезая их от спятившего мира, и время помчалось вскачь.
Сплетенные тела, прерывистое дыхание, шепот, стоны, прикосновения, растрепанная голова Рейган между бедер, и нежные ласки, уносящие на вершину блаженства. Карифа терпела, сколько могла, потом закричала, заколотила ногами, вцепилась в простыню, едва ее не разорвав, выгнулась, продолжая кричать, а затем распласталась на кровати.
Довольная и счастливая.
И прошептала:
– С тобой невероятно хорошо.
И услышала в ответ немного не то, что ожидала:
– Лучше, чем с А2? – спросила красноволосая, и в ее голосе послышались ревнивые нотки.
– Тебе это важно? – спросила Карифа, раскидываясь на подушках и направляя взгляд в потолок.
– Не знаю, – честно ответила Рейган. – Иногда настолько важно, что скулы сводит от бешенства. Иногда мне удается оставаться спокойной.
– Мы с самого начала договорились о свободных отношениях, – напомнила Амин.
– Я никогда не ревновала тебя, знала, что все это лишь увлечения.
– Сейчас…
Но Рейган не позволила подруге договорить или солгать.
– Сейчас все иначе, – сказала она, тоже не глядя на Карифу. – Я это чувствую, а ты это знаешь: ты по-настоящему влюбилась в А2.
– Давай не будем, – попросила Амин.
– Почему?
– Потому что нам только что было невероятно хорошо, потому что А2 остался на другом континенте, а мир долбит suMpa, потому что нет ничего важнее, чем здесь и сейчас, – объяснила Карифа. – Пожалуйста, ни слова об А2.
– Я… – Рейган поняла, как глупо выглядит, отвернулась, тихо проронила: – Прости, я не должна была заводить этот разговор.
И ушла в ванну, заперев за собой дверь.
Бежать за ней Карифа не собиралась.
Некоторое время продолжала лежать на кровати, переживая скандал и ожидая, что Рейган вернется, потом услышала шум льющейся воды, пожала плечами и включила настенный коммуникатор, настроенный на новостной канал, и сразу натолкнулась на репортаж о распространении suMpa. Впрочем, другие новости сейчас никого не волновали.
– Вирус продолжает атаковать, – сообщил диктор, мрачно глядя в камеру. – Количество взорвавшихся олдбагов не уменьшается, и сообщения о кровавых событиях приходят со всех концов страны. Из всех стран мира.
Картинка сменилась на беспорядочное видео с улиц крупнейших городов: рыдающие люди, которых спасатели вытаскивают из нью-йоркского метро, – олдбаг взорвал поезд; окровавленные люди, разбегающиеся с Пиккадилли; пылающий торговый центр в Москве; бойня в парижском Лувре…
– Нам сообщают, что в поведении олдбагов отмечены изменения: большинство по-прежнему демонстрирует немотивированную агрессию и жажду крови, но женщины и старики предпочитают прятаться, проявляя скорее страх, чем ярость. С нами на связи находится знаменитый психиатр Морган Каплан, директор Института перспективной психиатрии, который работал и продолжает работать с WHO над лечением suMpa. Доктор Каплан, скажите, как можно объяснить изменения в поведении олдбагов?